"Старушка" Линда Лавин оживляет устаревший "Кандид" NYCO
Сара Шац из оперы Нью-Йорка "Кандид"
Какая чудесная идея запрограммировать оперетту Кандид как центральную часть нынешнего сезона оперы Нью-Йорка. Самая изобретательная музыка Леонарда Бернстайна для театра, участие легенды Бродвея Хэла Принса в качестве режиссера, а также глубокая эмоциональная связь пьесы с историей NYCO с 1982 года по настоящее время - все это, безусловно, рецепт триумфа.
Как же печально, что компания так сильно провалила проект, опозорив пьесу в основном неадекватным исполнением и ленивым устаревшим производством. Вместо благородного художественного триумфа этот Кандид выглядел как циничная попытка маркетинга, основанного лишь на названии бренда.
Сатира, основанная на комиксе Вольтера, никогда не была легкой продажей: оригинальная бродвейская постановка 1956 года утонула под тяжестью собственных амбиций и, особенно, излишне серьезного либретто Лилиан Хеллман. Более успешной была радикальная адаптация работы режиссера Принса в 1974 году, сводящая пьесу к одному действию с пошлой, умной книгой Хью Уиллера. В 1982 году по приказу тогдашнего генерального менеджера NYCO Беверли Силлс Принс расширил представление до двух номеров, оформленных как зрелище, напоминающее цирк.
Самая большая проблема с версией, сделанной в настоящее время в NYCO (которую можно было увидеть на премьере в прошлую пятницу), заключается в том, что она все еще чувствует себя погрязшей в 1982 году, как старый набросок Saturday Night Live. Юмор Уиллера изощренный и циничный, что оставляет приподнятый звук финала «Make Our Garden Grow». Фарсовый сюжет, кувыркающийся между континентами, не оставляет места для развития персонажей или мотивации музыкальных номеров.
Постановка Принца, в каждой важной детали которой не менялись на протяжении половины жизни, казалась отрепетированной и рваной, антикварные приколы не выдерживали из-за неудачного выбора времени. Главный герой Грегг Эдельман в центральной роли Вольтера / Панглосса споткнулся о свои устные реплики и невнятно пробормотал спетую скороговорку. Свободный от очарования Джей Армстронг Джонсон в роли Кандид всю ночь пел фальшиво, а Меган Пичерно барахталась в колоратуре «Блеск и веселье» Кунегунде.
В стайке эпизодов ветеран Бродвея Чип Зиен приложил немало усилий, но выиграл большую часть скудного смеха вечера. Однако напротив него Брукс Ашманскас играл всех своих персонажей на единственной ноте визжащего менестрельного танца, который Пол Линд мог счесть оскорбительным.
Единственное по-настоящему удовлетворительное выступление пришло от стойкой звезды сцены и телевидения Линды Лавин в роли уставшей от мира старушки. Даже ее кричащие попытки масштабировать тесситуру меццо-сопрано в «I Am So Easy Assimilated» казались органичными: в конце концов, персонаж довольно пожилой и в лучшем случае вокалист-любитель. Но величайшей силой Лавин было ее чувство непрерывности: она играла все шоу как дугу, а не серию водевильных поворотов.
Обычно слезоточивым моментом этого спектакля является стремительный финал хорала «Сад», хотя в этом случае шумное исполнение пьесы дирижера Чарльза Принса оставило у меня сухие глаза. Однако это вряд ли имело значение, потому что всего за несколько минут до этого Лавин разбил мне сердце крошечным моментом в ответ на прозрение Кандида «Для человека только работа делает жизнь выносимой». Губы Лавина скривились в кривой улыбке, и она кивнула, как бы говоря: «Я знаю это давно, но приятно слышать это подтверждением».
Актриса, которой в этом году исполнится 80 лет, работает в театре уже шесть десятилетий, поэтому хорошо знает радости тяжелого труда. По иронии судьбы, самому старому исполнителю в компании Candide потребовалось, чтобы эта явно устаревшая работа казалась вечно молодой.
комментариев